Но я отвлёкся, а суть в том, что в углу двора, между деревянными сараями жителей двухэтажки, находился выгребной дворовой туалет на одно очко, деревянный, с дверью в котором было вырезано сердечко, – видимо, для подглядывания, или уж не знаю зачем. А квартир в двухэтажном доме – пятнадцать, то есть проживало там человек тридцать, а может, и поболее.
Еще была одна водоразборная колонка. Жить во дворе с выгребным туалетом дело не очень приятное. Раз в неделю, а может и реже, во двор заезжала ассенизаторская машина. Мальчишки встречали её появление традиционным приветствием – затыкали пальцами нос и орали во всё горло : «Союзпечать! Говно качать и три копейки получать!» Потом разбегались по квартирам. Моя бабушка спешила закрывать окна, но вонь проникала, видимо, сквозь щели.
Жители двухэтажки, в основном старухи, которых мы называли «бабки», тщательно оберегали свой туалет и колонку от любого инородного вмешательства. Главными врагами бабок были мы, мальчишки, игравшие во дворе, и алкаши из столовой «Буревестник», располагавшейся напротив двора. Столовая с гордо реющим названием, кроме производства неперевариваемых в желудках щей, котлет и пирожков с ливером, выполняла благородную цель: служила «аптекой» для жаждущих и страждущих со всей округи. Уже в шесть утра начиналась торговля бутылочным пивом. Навар продавщицы – 12 копеек с носа за возвращённую бутылку, высасываемую за пару глотков страдающими похмельем. Днём, уже вполне официально, столовая через окошечко, выходившее на проспект имени первого наркома здравохранения Семашко, отпускала в розлив «Агдамчик» и «Веру Михайловну». Естественно, что приняв на грудь стакан-другой портвейна, вермута, а то и плодово-ягодного, человек желал справить нужду. Конечно, можно было отойти в подворотню, зайти в любой тогда ещё открытый подъезд близлежащего дома, да хотя бы в наш, и облегчиться. Но народ попадался разный, в том числе и культурный, и ссать по подъездам не желавший, а наоборот, стремившийся посидеть несколько минут в тишине и одиночестве над пропастью, поразмышлять о сущности бытия, то есть отвести душу. Все знали, что в нашем дворе такое душевное место есть, и гуськом, рядами и колоннами, направлялись напрямик. Но неопытный алкота или случайно забредший в наш район забулдыга мог и попасть в неприятную историю.
продолжение следует
Леонид Санкин
