Эти события происходили в Ростове-на-Дону, где я тогда жила. Февраль 1930. За окном бушует вьюга, лежит снег на дорогах, мороз красит щёки. Я готовлюсь к экзаменам для поступления в институт, мне так хочется учиться на факультете органической химии. Я окончила школу в 1929 годку и считалась малолеткой, и контингент абитуриентов в то время был, как говорится, от станка до сохи. Детей служащих вообще не принимали, а для детей специалистов, к которым относилась и я, приём был ограничен пятью процентами.
Причём экзамены для абитуриентов второй группы были более строгими, а подчас коварными – «на засыпку». Например, на экзамене по обществоведению – так тогда назывался предмет вместо истории – могли спросить: «Что такое «сто»?»Экзаменующийся терялся, лепетал что-то вроде: «Это может быть сотня, обозначающая деньги, или лета, или века...» Экзаменатор кривил рот и с презрением цедил сквозь зубы: – Совет Труда и Обороны. Стыдно не знать правительственных органов своей страны! Неуд! (Тогда были только две оценки – «удовлетворительно» и «неудовлетворительно»). По литературе задавали малозначимые вопросы, главным образом на внимание, например: «Кто написал раньше – Пушкин «Евгения Онегина» или Грибоедов «Горе от ума»?» Ответ надо было дать цитатой: «Как Чацкий с корабля на бал», то есть Грибоедов. Или: «Как имя отца Татьяны Лариной?» Ответ должен быть: «Дмитрий Ларин», так написано на его могиле», и т. п.
Продолжение следует
