Рассказ Ивана Малеванного (продолжение)

На горизонте появляется огненная расплавленная точка, которая быстро растёт, превращается в огненную полосу, дугу и, наконец из-за дальнего бугра выкатывается ослепительное солнце, посылая к нам своими лучами жизнь, тепло, радость, свет. Защебетали, зачирикали, запели всевозможные птицы, засновали зверьки по высохшей стёжке скошенного хлеба, заквакали в прибрежной траве лягушки. Потянулось из станиц через высокий мост пёстрое стадо, засновали вдали подводы, везущие в город на базар всякую снедь. Лёгкий ветерок доносит тысячи различных запахов утра. То запахнет озером, камышом, тиной; степной ветерок доносит не выдохшуюся ещё за ночь теплоту и запах сохнущего в копнах хлеба, от висящих на поясе уток исходит острый, специфичный запах, возбуждающий охотника, из стволов ружья доносится смесь запахов масла и нагара. Кто не чувствовал утром, как из поднятой из воды сети исходит тепло точно от человека, вылезшего из ванны! В этом запахе улавливается та особая крепкая, устоявшаяся сторона его, по которой видно, сеть пора сушить, вымывать.
Резко дёргаются поплавки, шатающие колы сети, наполненной за ночь рыбой. Стоит взять сеть за верхний шнур и резко дёрнуть насколько можно вверх, как вместе с миллиардами искрящихся, алмазных брызг раздастся от бьющих хвостов и плавников – «фррррр! Фррррр! Хлесь, Хлесь, Хлесь»! Извиваются, хлещут, рвутся, серебрятся, мелькают золотом, краснеют плавниками десятки рыб. Здесь и змеевидные щуки и речные зебры полосатые – окуни и золотистые линьки и карасики и головастый сом и мелкая россыпь серебристых краснопёрок, лоскирей, язей, белизы и селёдок.
Ломит спина от долгого выпутывания, режет плечо наполненная сумка, тянут пояс утки, начинает припекать...