ДОН

Братское кладбище – одно из старейших в Ростове; другие городские кладбища ХVIII и ХIХ веков не сохранились. Интерес ростовчан к этому историческому некрополю с годами не утрачивается: ведь в городе трудно найти семью, которая, хотя бы во втором поколении не хранила память о могилах родственников на Братском кладбище.
Рассказываает Любовь Волошинова.
http://www.donvrem.dspl.ru/Files/article/m16/5/art.aspx?art_id=1741

И наконец. ещё несколько слов о мемориале в хуторе Заречном близ посёлка Каменоломни – о фамильном захоронении семьи Тадевосянов. В возведении мемориального комплекса участвовали коллектив «Желдорсервиса» (им руководил ушедший из жизни Самвел Тадевосян). По решению  инициатора строительства – Сейрана Тадевосян – на террасе ниже храма с мемориалом возведены трапезные и кухня: жители посёлка Каменоломни могу именно здесь поминать родных и близких – и причём совершенно бесплатно.
Пример широты души и бескорыстия!



( Collapse )

«С Георгием Прокофьевичем Ефименко я познакомилась на одной из августовских конференций учителей. Он выступал по злободневной на тот момент теме (впрочем, таковой она остается и сейчас) – воспитание детей в семье»,. – так начинается материал журналиста Раисы Тодыки о краеведе из села Синявское Неклиновского района.
http://www.donvrem.dspl.ru/Files/article/m4/4/art.aspx?art_id=1716

«Интереснейшим открытием для специалистов стал архив семьи Рубан, собиравшийся в 10–60-е годы XX века Мефодием Андреевичем Рубаном, а в дальнейшем его сыном Геннадием Мефодиевичем. Коллекция документов после их смерти хранится в семье, но до сих пор не разобрана».
Так начинается статья Ольги Семёновой – научного сотрудника лаборатории истории и этнографии Федерального исследовательского центра Южного научного центра Российской академии наук. Гражданская и Великая Отечественная война в жизни семьи – вот основная тема этой работы.
http://www.donvrem.dspl.ru/Files/article/m2/3/art.aspx?art_id=1713

Очередной материал о семье Сарандинаки – донских помещиков греческого происхождения;
он предоставлен нам постоянным автором «Донского временника» Еленой Высоцкой. «Поступок дворянина подполковника Георгия Сарандинаки, движимого большой любовью к жене и детям, заслуживает благодарной памяти потомков», – заключает автор; а вот и сама история.
http://www.donvrem.dspl.ru/Files/article/m2/3/art.aspx?art_id=1668

Интересная скульптурная композиция стоит в станице Мишкинской, – на самой вершине возвышенности, близ Дома культуры – «осколок» от советского времени.
Что это?
А композиция посвящена счастливой и крепкой семье. Установлен памятник был на средства богатейшего колхоза имени Максима Горького, при его председателе Николае Тихоновиче Засобе. Засоба и Дом культуры построил, и детский сад, и школу, и больницу… Вот так, не надеясь на милости государства, президента, не жалуясь, «как плохо живём», человек создавал культурное пространство в тогдашнем хуторе Большой Мишкин,  ныне – станице Мишкинской!

Из записок выпускника Ростовской Архитектурной академии Николая Стасенко

Однажды ночью кто-то тихо постучал в закрытую ставню. Аня прижала к себе детей. Снова постучали... И тут Аня, собрав все силы закричала: «Караул!» Как тогда, под Батайском, по пути в эвакуацию, когда ей послышался гул немецких самолётов: «Караул!» – кричала она и весь эшелон разбежался по степи. «Пристрелю!» – орал тогда брат Пётр. «Караул!» – кричала она и сейчас.
– Дура, не ори! Это же я вернулся! – услышала знакомый, родной голос Саши. Послали его с японцами воевать! Открыла дверь. На пороге стоял её Саша, со звездой на груди! Подарков привёз, мануфактуры разной...
Хорошо зажили! Саша вернулся здоровый и целый. Вернулся на завод, Аня работала на эмальзаводе рядом.
– Я ему рубашку выстираю, наглажу, он у меня такой красивый был, намоется, побреется и на скачки. А я хату белить, чтоб сияла! А он проигрывал деньги, пропивал с дружками, да он потом и всю мануфактуру трофейную пропил-прогулял, себе ничего не сшила. Ну да ничего, он у меня такой хороший был...
А в пятьдесят Саша умер от мучительного рака.
– Вот и прожили мы с тобою жизнь, Аннушка...
Аня прожила ещё тридцать два года. Дочки уже были замужем, за хорошими людьми, внуки были, Ане некогда было думать, помогала детям, внукам. Продала пол-участка, на мебель младшей надо было, потом ещё на что-то, потом ещё. Но дом стоял и каждый выходной Аня его белила. Дом был большой, места всем хватало. Младшая с семьёй съехали на свою квартиру. Зять был большим человеком, дали жильё. Но были частыми гостями .
–Анна Родионовна, приготовите ужин, я продукты пришлю, а то гости будут, а у нас тесно, да и стол у вас большой! Кто там только не побывал из знаменитостей. Пели, пили, ели, стихи читали, смеялись! Были там в числе и других, Миронов и начинающая Пьеха...
А из-за шторки подглядывали за всем интересным чёрненькие глазки маленькой Светы...
Потом старшему зятю дали квартиру, Аня плакала, что одна теперь, без любимой Светочки. Но квартира рядом, на Пушкинской. Весь день она с внучкой, а на ночь уходила в свои две комнатки, которые оставила себе, а остальное продала, дочкам помогала квартиры обставить...
Потом Аня перебралась на Пушкинскую, не уходила, но под кроватью всегда стоял её чемодан с небогатым скарбом, парой платьев, да узелком «на смерть». Комнаты так и стояли, с нехитрой мебелью, на всякий случай: вдруг с зятем не уживусь.
Зять умер...
Ходил иногда убирал её комнаты, прикоснулся к богатой истории дома. Потом однажды достал чемодан из- под кровати, выкину, говорю, никто вас не обидит, Анна Родионовна!
– Выкидывай, Коля, тебе верю! Вынес!
– Коля, на деньги, купи серебрянки, сходим Саше гробничку покрасим!
– Конечно. Собрались.
– Не пойду, он паразит гулял от меня. Сборы были часто, но так и не сходили...
Аня и умерла , заботясь о нас, чистила тыкву для каши к ужину, инсульт, ухватилась за горячую трубу. Её любимая Светочка плакала и не могла разжать руки, худые, но сильные...
Продали Анины комнаты...


фото автора

Продолжаем «открывать» новые памятники.
Два года назад по инициативе благотворительного фонда «Слава шахтёра» на средства частных лиц и организаций в самом центре Красного Сулина был установлен памятник шахтёрам – в память о погибших и в знак благодарности живущим. На торжественном открытии присутствовали официальные лица, шахтёры с семьями, казаки прочие горожане.



( Collapse )

Из работы Юлии Лихоносовой, 2010:

«Тихон Андреевич Логачёв, присланный в 20-е годы для работы в Миллерово, а позже назначенный на должность Председателя Вёшенского райисполкома, и Михаил Александрович Шолохов, стали друзьями. Сын Тихона Андреевича, Владилен, воспитывался вместе с детьми Михаила Александровича, учился в одном классе со Светланой Шолоховой и практически был приемным сыном Шолоховых. Дружба отцов пережила годы и была проверена не только временем, но и суровыми испытаниями репрессий 30-х годов, когда Тихона Логачева арестовали, как врага народа. Шолохов принял самое активное участие в судьбе семьи. Владилен Тихонович Логачёв прошёл дорогами войны, стал партийным и государственным работником в Миллерово, сейчас он Почётный гражданин города. По пути следования из Москвы в Вёшенскую Михаил Александрович частенько останавливался в доме у Логачёвых. Ему нравился уют, и особая атмосфера этого дома, радушие хозяев – Любови Власовны (ныне покойной) и Владилена Тихоновича. Владилен Тихонович вспоминает, как Шолохов и в гостях не мог отдыхать – вставал в четыре утра и садился за стол, что-то писал. Дом Логачёвых – это маленький музей, среди ценных экспонатов – письма Первому секретарю Миллеровского горкома партии В. Т.Логачёву, книги с дарственными надписями Михаила Шолохова, а в семейном альбоме множество фотографий, запечатлевших встречи с писателем. Сохранилась кровать, где отдыхала Мария Петровна, стол, за которым работал Шолохов, на столе – портрет писателя, подаренный семье Логачевых не задолго до смерти Михаила Александровича».
http://pandia.ru/text/77/388/98661.php



( Collapse )

окончание

И ещё несколько слов о хуторе Лихом.
Места близ него красивые. Хутор – один из старейших в этих краях: возник в 1784 году. Войсковой канцелярией за хорошую службу старшине Константину Фомину было дозволено обосноваться здесь, в Бормотовой балке, и Фомин переселил сюда крестьян из Украины и Центральной России. А с середины ХIХ века хутор (он тогда назывался Фомино-Лиховской) стал быстро пополняться казачьими семьями, выходцами из Каменской и Гундоровской станиц. Жители занимались земледелием, а в конце ХIХ века – и работой на рудниках богатых предпринимателей; некоторые возили уголь на станцию Лихая. И не думали тогда, что добыча его через столетие придёт в упадок...